Книга, написанная человеком, любящим свою профессию и относящимся к ней с уважением. С таким же уважением доктор относится и к читателям, не позволяя "плясок на костях" и дурацкого зубоскальства. Правда, будет ли интересно широкой аудитории такое глубокое погружение в особенности профессии, вопрос спорный, но некоторые полезные моменты, связанные с оказанием ритуальных услуг, возможностью отказа от вскрытия, вы здесь точно найдете. Я, по крайней мере, нашла объяснения некоторых уголовных дел, промелькнувших в прессе без описания подробностей и поэтому непонятных.

Из жизни патологоанатома Проза, Современная литература

Ответить на отзыв

Сказать спасибо

Роман написан в виде дневника девочки, погибшей в Холокост. Но он мог быть написан совершенно любой девушкой, которая учится, живет, влюбляется. Мне было скучно, я ожидала чего-то более соответствующего.

В тени Холокоста. Дневник Рении История

Ответить на отзыв

Сказать спасибо

Книга представляет собой дневник стюардессы, где она подробно рассказывает о работе бортпроводницы, о странах и городах, в которых она побывала. Мне понравилось. Во первых , я люблю летать на самолетах, путешествовать, а в нынешних реалиях, когда на поездки за границу поставлен жирный крест, особенно приятно, хотя бы в книге прочитать и понастольгировать о тех местах, где когда-то была. ГГ поработала стюардессой не более 2х лет, но за это время успела устать от людей и подорвать свое здоровье. Мне показалось, что она достаточно нелюдимая и эта профессия явно не для нее. Да, от людей можно устать, но явно не за 1,5 года работы. Записки интересные, но что-то в них навевает депрессию, видимо героиня, так до конца и не нашла себя в жизни и в профессии.

Душа в чемодане. Записки бортпроводницы История

Ответить на отзыв

Сказать спасибо

Лесков Николай. Печерские антики* (Отрывки из юношеских воспоминаний) (1882).

При начале чтения возникает вопрос.
«Антики» - что это такое?

Оказывается так на Руси называли всяких чудаков, людей «не от мира сего», со своеобразной манерой поведения, не соответствующее времени, словом - это «дремучие»[/b] люди .

Лесков имел склонность к таковым персонажам. Какое произведение у него не возьми — и везде [b]«антики». Тот же Левша или Овцебык, и «Очарованный странник».

Всех своеобразных героев Лескова адекватными, но нашим современным меркам, не назовёшь.

«Печерские»- это Украина (Малороссия, по тогдашнему времени), киевщина ( Киев - город его, Лескова, юности).

Лесков сначала надумал написать не большой очерк под названием «Царский немоляк» (про «Старца Малафея и его отрока»). Должен был получиться веселый «фельетон» об иноверцах-немоляках (т.е. об «староверах-беспоповцев»), которые при «малом знании и понимании духа русского раскола» считались людьми опасными и при Николае I преследовались властью.

Со временем, в процессе работы, фельетон вырос до размера повести, которая получила это "конечное" заглавие – «Печерские антики».

Лесков, «великий знаток русского православия», в письме к редактору «Киевской старины», Ф.Г. Лебединцеву, сообщал, что он пишет «не историю, а побасенки, может быть довольно неважные по достоинству, но живые, а «без них (как Гоголь говорил) читатель начинает спать и может совсем уснуть».

И Лескову это удалось. При чтении «Печерских антиков», уважаемые читатели, уснуть не удастся.

В итоге очерк про «раскольничего начетчика» Малафея и отрока Гиезия разросся до повествования о «бибиковском» Киеве (был такой губернатор) и его полулегендарных, полуисторических старожилах, «печерских антиках», по сути получился «текст в тексте», сюжет в сюжете.

И всё таки «Печерские антики» не совсем похожи на «традиционные» произведения Лескова, писаные им ранее в духе «святочных рассказов», в которых он своих героев, в некотором роде, возвеличивал, возвышал.

Здесь всё наоборот, действующих лиц он не жалеет, выставляет их в невыгодном виде.

Ирония, сатира, гротеск.

Е.И. Харитоненко (российский предприниматель и меценат, капиталист-благотворитель) в адрес Лескова делает такое замечание: «Гротескный образ «писательского Олимпа» Лесков формирует не только благодаря упоминанию маргинальных явлений литературного процесса, но и щедро добавляя иронию, стилистику анекдотического повествования».

«Печерских антиков» Лесков пишет в технике мемуаров (воспоминаний), «в родной для писателя манере сказа», в стиле «житейских историй».

И язык изложения. Это «автономный объект».
Лесков с точностью воспроизводит язык киевских горожан и печерских обывателей.

Здесь всё.
И «манипулирования словами», ироническое жонглирование именами, субъектами и объектами, впечатления юности, которые застыли в сознании молодого человека в форме ярких образов – Липок, Подола, Печерска, Крестов и Ямок и их чудаковатых обитателей.


Главная интрига в «Печерских антиках» это – контрастное противопоставление патриархального, дореформенного Киева времен губернаторства Бибикова - новому Киеву «банкового периода», который по определению Лескова - есть «оевропеившийся» деловой город, который явно проигрывал «городу его молодости», со своей первозданной провинциальной прелестью, неповторимой красотой природных ландшафтов, уникальными жителями, населявшими печерские окраины в дореформенное время.


Помимо ностальгических описаний «внешности» старого Киева и его достопримечательностей ( живописных днепровских кручах, садах и печерских пещерах), автор описывает людей – это простые киевские обыватели, базарные перекупы и богомольцы, напыщенные аристократы и пытливые студенты, «службисты» и «беспашпортники», староверы-беспоповцы, «немоляки», «латынисты»-униаты и православные христиане.

Именно в описании нравственного перерождения печерцев в деловом Киеве более всего сосредоточена лесковская ирония, смешанная с сожалением об ушедшем и невозвратном.

Это произведение может оказаться интересным всем тем, кто интересуется историей нашего Отечества, в частности периодом конца 19-го века в Малороссии, в Киеве, в период губернаторства Бибикова.

Ставлю – 5.

Печерские антики Биографии и мемуары

Ответить на отзыв

Сказать спасибо