Далгрен — подросток-маргинал с зачатками художественного таланта и склонностью к насилию; его неожиданное появление в городе Беллона, оплоте беззакония, преступности и прочих пороков (хотя над городом и встают две луны, облик США близкого будущего легко узнаваем), борьба с соперниками, сексуальные приключения и работа над собственным романом под названием «Далгрен» составляют сюжет, хотя фактически таковым является бесконечный поток сознания героя — выразителя настроений современной молодежной контркультуры. Номинации на премии: Небьюла / Nebula Award, 1975 // Роман
Думается, что «Далгрен» будет пользоваться определенным успехом у русского читателя, вскормленного пеплом Зон и грибами Метро, потому что это трудноклассифицируемое психоделико-мифологическое изделие — по сути интеллектуальный постапокалипсис, едва ли не лучший его образец в фантастике вообще, а в «серьезном» постмодернизме уж так точно.
В комплекте также почти кинговский по стилистике сеттинг, с той разницей, что Дилени собрал полное лукошко премий в 1960-е и первой половине 1970-х, когда Стивен еще пешком под стол ходил и подрабатывал в прачечной.
С выходом этой книги, структурированной как лента Мёбиуса, куб Неккера или же большой заводной апельсин, основательно изгрызенный после пикника на обочине, Дилени перестал получать премии, обрел статус автора бестселлеров (совокупный тираж Далгрена перевалил за 1.5 млн экземпляров) и прочно укрепился в пантеоне плохих ребят американского мейнстрима. Именно мейнстрима, потому что фэндом en masse обрушил на курчавую голову Сэма издевки и прямые оскорбления; полагаю, что почетное место заняли бы среди этих диатриб сомнения в сексуальной ориентации Дилени, но, увы, в его случае это как раз бесполезно.
Харлан Эллисон бросил читать книжку после 360 страниц, Филип Дик сообщил, что еще ни один роман он с таким удовольствием не скармливал мусорной корзинке для бумаг. С другой стороны, Умберто Эко откровенно завидовал стилю Дилени, а Джефф Риггенбах и Теодор Старджон (ну как же мог пройти мимо еще один популяризатор гендера в НФ) ставили «Далгрен» наравне с «Радугой тяготения» Пинчона и «Бледным огнем» Набокова. (От себя добавлю написанную годом позже «Пятую голову Цербера» с ее оборотничеством, инициациями в дебрях и культами деревьев.)
Отчасти такой разброс реакций объясним еще и тем, что огромный, почти тысячестраничный роман долгие годы печатался в версии, не видевшей ни редактуры, ни корректуры: Дилени впервые увидел гранки за 3 (три) дня до плановой отправки книги в печать.