Не забывайте оставлять свои комментарии и ставить оценки! Помните, Ваше мнение может сыграть важную роль в выборе книги посетителем!
Опубликована была лишь первая часть романа. Продолжения не последовало, вероятно, из-за цензурных опасений редакции журнала. Написанный в условной манере, роман представлял собой сатирический памфлет. Изображенные Лесковым безграничный деспотизм, порожденная им дряблость характеров, падение нравов в высшем обществе вызывали у читателя ассоциации с «глухой порой» николаевского царствования. Правитель-самодур герцог напоминал Николая I, в его приближенных без особого труда можно было узнать деятелей царской администрации — Нессельроде, Дубельта, Адлерберга. Под именем Фебуфиса в романе выведен русский художник К. П. Брюллов (1799 — 1852). Опираясь на многие факты его биографии, Лесков, однако, не ограничивает себя только этим материалом. Фебуфис — собирательный образ художника, талант которого гибнет под опекой деспотической власти.
Чтобы обойти цензуру, Лесков предложил «Русской мысли» печатать продолжение «вразнобивку»: сперва третью часть, которая «удобна и интересна», затем вторую, «неудобную», видимо, именно в цензурном отношении (Письмо В. А. Гольцеву от 10 мая 1891 г. Н. С. Лесков. Собр. соч. в одиннадцати томах, т. XI, М., ГИХЛ, 1936 — 1958, стр. 486). Но дальнейшая публикация романа не состоялась. Напечатанная часть «Чёртовых кукол» получила подзаголовок «Главы из неоконченного романа» и в таком виде входит в издания произведений Лескова.
Лесков Николай. «Чертовы куклы» (Главы из неоконченного романа).
Роман не окончен…
А почему?
Лесков свой роман писал основательно. В 1889 году Лесков писал редактору-издателю журнала «Русская мысль» В. М. Лаврову: «В производстве у меня на столе есть роман не роман, хроника не хроника, а пожалуй, более всего роман листов в пятнадцать — семнадцать. Сюжет его взят из бумаг и преданий о 30-х годах и касается высоких нашего края, — по преимуществу или даже исключительно со стороны любовных проделок и любовного бессердечия. «Натурель» он был бы невозможен и потому написан в виде событий, происходивших неизвестно когда и неизвестно где, — в виде «найденной рукописи». Имена всё нерусские и нарочно деланные, вроде кличек.
Прием как у Гофмана. В общем, это интересная история для чтения, а в частности, люди сведущие поймут, что это не история. Главный ее элемент — серальный разврат и нравы серальных вельмож. «Борьба не с плотью и кровью», а просто разврат воли при пустоте сердца и внешнем лицемерии. Я называю этот роман по характеру бесхарактерных лиц, в нем действующих, «Чертовы куклы». Живу я в Петербурге и никуда не еду, потому что все переделываю и переписываю роман и желаю его кончить к августу...»
Так что Лесков писал роман с прицелом на полное завершение.
Но что же было причиной «неоконченности романа»?
К тому времени Лесков сильно болел (может это помешало). Или боязнь преследований со стороны цензуры, которая могла разобраться в подлинном содержании романа. Недаром же Лесков говорил о второй части, что она «неудобна»; очевидно, это неудобство было чисто цензурного свойства.
А что же в ней неудобного?
По прочтении романа ни чего такого, крамольного «супротив власти и устоев» не замечается. История в романе от русской жизни далека. Даже «имена всё нерусские и нарочно деланные, вроде кличек».
Лесков писал П. К. Щебальскому: «Новая работа задумана … и я к ней рвусь с жадностью. Это будут «Чертовы куклы» — все будет о женщинах».
Вот оно что!
Женщины!!???
Да нет, господа читатели, не совсем так (хотя и женщины в романе тоже есть).
Центральное положение в главах романа занял вопрос о задачах и судьбах искусства!
Фебуфис, один из героев романа, художник стоит на том что «искусство (существует) для искусства», а Лесков в корне против такого «понятия», и он стоит на стороне другого художника – Мака, который развенчивает такую позицию Фебуфиса.
В беседе с критиком Протопоповым, Лесков говорил: «Я люблю литературу как средство, которое дает мне возможность высказать все то, что я считаю за истину и за благо; если я не могу этого сделать, я литературы уже не ценю: смотреть на нее как на искусство не моя точка зрения... Я совершенно не понимаю принципа «искусство для искусства»: нет, искусство должно приносить пользу, — только тогда оно и имеет определенный смысл. Искусства рисовать обнаженных женщин я не признаю... Точно так же и в литературе: раз при помощи ее нельзя служить истине и добру — нечего и писать, надо бросить это занятие».
Ну ладно. Позиция Лескова к искусству понятна.
И что? Цензура восстала против этого?
Чтобы понять причину противления цензуры, надо вникнуть в ситуацию тех времён.
Писатель А. В. Амфитеатров тесно связывает роман «Чертовы куклы» с русской действительностью. Он пишет «В последние годы царствования Александра I и при Николае I окрепающий абсолютизм, распространяя цепкую паутину на все отрасли русской жизни, не позабыл об искусстве и поработил его тем усиленным, казенным меценатством, которое покойный Лесков так хорошо начал было изображать в своем романе «Чертовы куклы», оставшемся недоконченным по цензурным причинам».
Вот и разъясняется то , от чего цензура «зашевелилась».
Замысел Лескова был громаден, а эпоху и характеры он знал великолепно, это было заметно ещё в «Захудалом роде». Роман, который можно считать предисловием к «Чертовым куклам». Уже в «Захудалом роде» начинают бродить по сцене: Бенкендорф, Орлов и прочие творцы солдатско-светской атмосферы, в которой, по воле Николая, разложились и вымерли остатки старой боярской Руси.
«Чертовы куклы» направлены были специально против дворцовой дисциплины искусства.
Жизнь и судьба Фебуфиса - это трагикомедия, в ней Лесков «зашифровал» две «печальнейшие драмы двух величайших художников николаевского века: в иносказательной форме он пытался рассказать, как исказился и разменялся на медную монету громадный талант К. П. Брюллова, а так же бросить свет на причины и подробности смерти А. С. Пушкина».
Роман должен был состоять из четырёх частей, и по содержанию «преимущественно любовный», и все крутится вокруг московских и петербургских великосветских «чертовых куклах» (курвах) изящной отделки под именами Помок, Недд, Делли и т. д., упадающих перед «герцогом», списанным известно с кого и не имеющим иного имени, как «герцог».
Над романом Лесков работал «самозабвенно». Он пишет редактору, объясняя задержку «Чертовых кукол» тем, что «работа вырастает, и ее оборвать невозможно», что в этом романе «колорит и типы верные действительности (история Брюллова). Того, кто называется «герцогом», я иногда называл «высочеством» — иногда «светлостью»... Прошу Вас оставить везде «светлость»...( это он , кого же имеет ввиду… Императора… что ли?... Николая Первого...)
Фебуфис (читай Брюллов), главный герой, по сюжету книги человек с гигантским самомнением, попадается на удочку подчинения властьимущему (герцогу), становится пешкой, марионеткой, оловянным солдатиком, игрушкой. Или как определял это сам Лесков - "чертовой куклой".
А почему его так «обкручивают»?
А потому что он - скандальный художник с непомерным самомнением, низким уровнем самосохранения, высоким - эгоистичности и цинизма, в конечном счёте, закономерно, попадает в сложную жизненную ситуацию.
И сочувствия к нему никакого нет, потому что поступки этого художника по отношению к окружающим его людям, особенно тем, кто хорошо к нему относился, отвратительны.
И вот она, «та самая карма», под тотальный контроль его берет другой эгоистичный человек, имеющий всяческие возможности, власть и деньги.
«Увяз коготок, так и всей птичке пропасть».
Всё!
Потеряна воля, свобода творчества - потеряна, свобода принятия решений, свобода выбора круга общения и даже – женится то он уже не может «по своему хотению», но зато все вокруг «кучеряво».
А высокопоставленный кукловод, что же?
Он совершенно не задумывается над судьбой «своих игрушек». Вот вам и прототипы - художник Брюллов и император Николай Первый.
А николаевская цензура 19-го века работала скрупулёзно и добросовестно, и не дописал, поэтому, Лесков своего романа.
5, конечно ставлю.
Только мой совет. Прежде чем читать роман, рекомендую прочитать оценки критиков, как современников Лескова , так и сегодняшних.
И тогда понятней будет… об чём роман, и читаться он будет с большим понятием и пониманием...
Зал славы Библиотеки!
Аудиокниги .............. 33
Комиксы .................. 157
Бесплатные книги .. 0
Биографии авторов .. 10075
Опубликована была лишь первая часть романа. Продолжения не последовало, вероятно, из-за цензурных опасений редакции журнала. Написанный в условной манере, роман представлял собой сатирический памфлет. Изображенные Лесковым безграничный деспотизм, порожденная им дряблость характеров, падение нравов в высшем обществе вызывали у читателя ассоциации с «глухой порой» николаевского царствования. Правитель-самодур герцог напоминал Николая I, в его приближенных без особого труда можно было узнать деятелей царской администрации — Нессельроде, Дубельта, Адлерберга. Под именем Фебуфиса в романе выведен русский художник К. П. Брюллов (1799 — 1852). Опираясь на многие факты его биографии, Лесков, однако, не ограничивает себя только этим материалом. Фебуфис — собирательный образ художника, талант которого гибнет под опекой деспотической власти.
Важная информация:
Посетитель ?
Роман не окончен…
А почему?
Лесков свой роман писал основательно.
В 1889 году Лесков писал редактору-издателю журнала «Русская мысль» В. М. Лаврову: «В производстве у меня на столе есть роман не роман, хроника не хроника, а пожалуй, более всего роман листов в пятнадцать — семнадцать. Сюжет его взят из бумаг и преданий о 30-х годах и касается высоких нашего края, — по преимуществу или даже исключительно со стороны любовных проделок и любовного бессердечия. «Натурель» он был бы невозможен и потому написан в виде событий, происходивших неизвестно когда и неизвестно где, — в виде «найденной рукописи». Имена всё нерусские и нарочно деланные, вроде кличек.
Прием как у Гофмана. В общем, это интересная история для чтения, а в частности, люди сведущие поймут, что это не история. Главный ее элемент — серальный разврат и нравы серальных вельмож. «Борьба не с плотью и кровью», а просто разврат воли при пустоте сердца и внешнем лицемерии. Я называю этот роман по характеру бесхарактерных лиц, в нем действующих, «Чертовы куклы». Живу я в Петербурге и никуда не еду, потому что все переделываю и переписываю роман и желаю его кончить к августу...»
Так что Лесков писал роман с прицелом на полное завершение.
Но что же было причиной «неоконченности романа»?
К тому времени Лесков сильно болел (может это помешало). Или боязнь преследований со стороны цензуры, которая могла разобраться в подлинном содержании романа. Недаром же Лесков говорил о второй части, что она «неудобна»; очевидно, это неудобство было чисто цензурного свойства.
А что же в ней неудобного?
По прочтении романа ни чего такого, крамольного «супротив власти и устоев» не замечается. История в романе от русской жизни далека. Даже «имена всё нерусские и нарочно деланные, вроде кличек».
Лесков писал П. К. Щебальскому: «Новая работа задумана … и я к ней рвусь с жадностью. Это будут «Чертовы куклы» — все будет о женщинах».
Вот оно что!
Женщины!!???
Да нет, господа читатели, не совсем так (хотя и женщины в романе тоже есть).
Центральное положение в главах романа занял вопрос о задачах и судьбах искусства!
Фебуфис, один из героев романа, художник стоит на том что «искусство (существует) для искусства», а Лесков в корне против такого «понятия», и он стоит на стороне другого художника – Мака, который развенчивает такую позицию Фебуфиса.
В беседе с критиком Протопоповым, Лесков говорил: «Я люблю литературу как средство, которое дает мне возможность высказать все то, что я считаю за истину и за благо; если я не могу этого сделать, я литературы уже не ценю: смотреть на нее как на искусство не моя точка зрения... Я совершенно не понимаю принципа «искусство для искусства»: нет, искусство должно приносить пользу, — только тогда оно и имеет определенный смысл. Искусства рисовать обнаженных женщин я не признаю... Точно так же и в литературе: раз при помощи ее нельзя служить истине и добру — нечего и писать, надо бросить это занятие».
Ну ладно.
Позиция Лескова к искусству понятна.
И что? Цензура восстала против этого?
Чтобы понять причину противления цензуры, надо вникнуть в ситуацию тех времён.
Писатель А. В. Амфитеатров тесно связывает роман «Чертовы куклы» с русской действительностью. Он пишет «В последние годы царствования Александра I и при Николае I окрепающий абсолютизм, распространяя цепкую паутину на все отрасли русской жизни, не позабыл об искусстве и поработил его тем усиленным, казенным меценатством, которое покойный Лесков так хорошо начал было изображать в своем романе «Чертовы куклы», оставшемся недоконченным по цензурным причинам».
Вот и разъясняется то , от чего цензура «зашевелилась».
Замысел Лескова был громаден, а эпоху и характеры он знал великолепно, это было заметно ещё в «Захудалом роде». Роман, который можно считать предисловием к «Чертовым куклам». Уже в «Захудалом роде» начинают бродить по сцене: Бенкендорф, Орлов и прочие творцы солдатско-светской атмосферы, в которой, по воле Николая, разложились и вымерли остатки старой боярской Руси.
«Чертовы куклы» направлены были специально против дворцовой дисциплины искусства.
Жизнь и судьба Фебуфиса - это трагикомедия, в ней Лесков «зашифровал» две «печальнейшие драмы двух величайших художников николаевского века: в иносказательной форме он пытался рассказать, как исказился и разменялся на медную монету громадный талант К. П. Брюллова, а так же бросить свет на причины и подробности смерти А. С. Пушкина».
Роман должен был состоять из четырёх частей, и по содержанию «преимущественно любовный», и все крутится вокруг московских и петербургских великосветских «чертовых куклах» (курвах) изящной отделки под именами Помок, Недд, Делли и т. д., упадающих перед «герцогом», списанным известно с кого и не
имеющим иного имени, как «герцог».
Над романом Лесков работал «самозабвенно». Он пишет редактору, объясняя задержку «Чертовых кукол» тем, что «работа вырастает, и ее оборвать невозможно», что в этом романе «колорит и типы верные действительности (история Брюллова). Того, кто называется «герцогом», я иногда называл «высочеством» — иногда «светлостью»... Прошу Вас оставить везде «светлость»...( это он , кого же имеет ввиду… Императора… что ли?... Николая Первого...)
Фебуфис (читай Брюллов), главный герой, по сюжету книги человек с гигантским самомнением, попадается на удочку подчинения властьимущему (герцогу), становится пешкой, марионеткой, оловянным солдатиком, игрушкой. Или как определял это сам Лесков - "чертовой куклой".
А почему его так «обкручивают»?
А потому что он - скандальный художник с непомерным самомнением, низким уровнем самосохранения, высоким - эгоистичности и цинизма, в конечном счёте, закономерно, попадает в сложную жизненную ситуацию.
И сочувствия к нему никакого нет, потому что поступки этого художника по отношению к окружающим его людям, особенно тем, кто хорошо к нему относился, отвратительны.
И вот она, «та самая карма», под тотальный контроль его берет другой эгоистичный человек, имеющий всяческие возможности, власть и деньги.
«Увяз коготок, так и всей птичке пропасть».
Всё!
Потеряна воля, свобода творчества - потеряна, свобода принятия решений, свобода выбора круга общения и даже – женится то он уже не может «по своему хотению», но зато все вокруг «кучеряво».
А высокопоставленный кукловод, что же?
Он совершенно не задумывается над судьбой «своих игрушек».
Вот вам и прототипы - художник Брюллов и император Николай Первый.
А николаевская цензура 19-го века работала скрупулёзно и добросовестно, и не дописал, поэтому, Лесков своего романа.
5, конечно ставлю.
Только мой совет.
Прежде чем читать роман, рекомендую прочитать оценки критиков, как современников Лескова , так и сегодняшних.
И тогда понятней будет… об чём роман, и читаться он будет с большим понятием и пониманием...
Ответить на отзыв
Сказать спасибо