Лесков Николай. «Островитяне» 1866 г.


«Гений и злодейство -две вещи не совместные»(Пушкин А.С.)

Прочитал ещё одно произведение Н. Лескова, повесть «Островитяне» (у Лескова было своеобразное определение своих творений – повести он называл рассказами, а рассказы повестями или очерками).

Если «Левша», или «Очарованный странник», или «Леди Макбет…» как то на слуху и фильмы были по ним сняты, то вот «Островитяне» засвечены нигде небыли .

И когда я приступил к чтению этой повести, я совершенно не знал, про что она. И поэтому появился интерес. Что же автор хотел открыть своим читателям через это произведение? Не для ради же только издательского гонорара была написана эта повесть?

Прежде всего - это нравоописательное произведение, в котором проводится очень ёмкое и кропотливое исследование всего; людей, быта, отношений, времени и эпохи. Лесков с любовью и пониманием выписывает каждый образ, автор сам оттуда – не случайно рассказчик истории, её хроникёр – журналист и писатель.

«Островитяне» - характерные жители Васильевского острова в Петербурге. В основном это немцы, ощущающие себя русскими, те которые родились в Петербурге и немцы в Петербург приехавшие, но ещё не обрусевшие, а потому смешно коверкающие русский язык и забавно оговаривающиеся. Лесков начал повесть с введения в жизнь довольно обособленной общины немцев Петербурга 19-го века.

Петербургские типы ещё неоднократно появятся в поздней прозе Лескова, чувствуется, что он их любил, и они ему удавались.

Надо знать Н.С. Лескова. Он не станет писать повесть за ради того, чтобы описывать сплошное благополучие и безоблачное счастье.

Относительная идиллия в начале повести в семье Норк, далее, на протяжении всей книги, и под конец, сменяется потрясением и даже упадком.

К середине повести проявляется тема рока. История юной Мани Норк необратимо скатывается в трагедию. Уже всё было предопределено с момента её появления в повести и знакомства с 30-ти летним художником Истоминым (в наше время его бы посадили по уголовной статье; "растление малолетних").

Маничка. Ненавязчиво в ней проступает образ Татьяны Лариной, Гретхен, Русалки. Это не зрелая духовно и физически девушка, а малолетка-подросток, мечтательный романтик, она, грубо говоря, в поисках приключений на свою пятую точку испоганила жизнь любящим её людям. На лицо, по факту, физическая недоразвитость и психические отклонения.

И гениальный художник Истомин этим воспользовался.

Гадко всё выглядит.

Истомин «нагадил в младенческую душу Мани», а она по наивности вся была «в этом счастье и так всё ей светилось в будущем… она была ему подруга».

А для Истомина?
Жизнь, судьба, провидение «сниспослала» ему счастье, о котором все мечтают, все желают, но не ко всем оно приходит… а он… не то что туда наплевал… хуже, цинично нагадил.

И из-за этого, в одной, отдельно взятой немецкой семье Норков произошёл апокалипсис, который бумерангом раздавил и самого Истомина (от кармы ещё никто не уходил, как говорят на Востоке).

Истомин – художник, и не плохой. Человек искусства.

Но «Гений и злодейство - две вещи не совместные»(как говорил Пушкин А.С.)

Проблема искусства и художника в самом широком смысле. Тема Лескову крайне близкая и не дававшая покоя ему, да и всему его поколению.

Искусство для искусства, гений и злодейство – всё это обозначается и обыгрывается в этой повести мастерски.

(текст из критической статьи)
«Образом художника Истомина, его высказываниями и жизненным поведением Лесков включился в теоретические споры об искусстве, развернувшиеся в журналистике 1865 года и на борьбу течений внутри русского искусства. Эти споры касались важнейшего события в художественной жизни Петербурга начала 1860-х годов — знаменитого бунта 14 выпускников Академии художеств во главе с Крамским, не пожелавших писать на академическую тему «Пир в Валгалле» и демонстративно покинувших Академию после отказа ее начальства разрешить писать на вольную тему. Русской печати было запрещено касаться этой истории. Поэтому и Лесков только в общих словах говорит о начинающемся обновлении Академии художеств, о необходимости «перестройки» не только здания, но и характера деятельности Академии художеств в целом.»

Читая повесть я поймал себя на том, что-то шекспировское читается в тексте. Нет, не в смысле трагичности сюжета, а в изложении слога. В диалогах часто виден переход с прозы на стихотворный ритм (так называемый «белый стих»).

«– Забыто все! и мать моя, и бабушка, и Маня, и наш позор семейный – все позабыто! Все молодость, – передразнила она его с презрением.»


Повесть прочитал с интересом. И чем далее погружался в сюжет, тем больше разгорался интерес. Чем же всё закончится?

Рекомендую к прочтению.

Ставлю – 5.