Лесков Николай. «Собрание сочинений в одиннадцати томах. Том 1».

П. Громов и Б. ЭйхенбаумН. С. Лесков (Очерк творчества).

Разбойник. Язвительный (Рассказ чиновника особых поручений). Овцебык (Рассказ). Леди Макбет Мценского уезда (Очерк). Воительница (Очерк). Котин доилец и Платонида. Житие одной бабы (Из Гостомельских воспоминаний). Расточитель (Драма в пяти действиях).

Произведения в первом томе собрания сочинений Лескова объединяет одно –это его первые и ранние произведения: рассказы, очерки, повесть «Житие одной бабы» и драма «Расточитель».

Это для Лескова - первая проба "писательского пера".

До этого опыт «бумагомарательного навыка» Лесков всё таки имел. Он писал очерки, статьи и корреспонденции в газетах.

С первых своих литературных творений; «Разбойник», «Язвительный», «Овцебык», «Воительница» Лесков сразу определяет своею «фирменную» литературную манеру написания – «мемуар», где повествование исходит от лица свидетеля или участника событий, вспоминающего о них в той последовательности, в какой они происходили, со всеми подробностями.

В письме к Ф. И. Буслаеву он говорит «Форма эта (мемуар), мне кажется очень удобною: она живее или, лучше сказать, истовее рисовки сценами, в группировке которых и у таких больших мастеров, как Вальтер Скотт, бывает видна натяжка».

Следующим пунктом обособления Лескова, как литератора - это изобретение исключительно своих авторских обозначений для своих оригинальных творений; «маленький жанр», «рассказы кстати», «рапсодия», «пейзаж и жанр».

В определениях своих произведений Лесков слегка запутывает своих читателей.

Повесть «Овцебык» он называет «рассказом», а «Леди Макбет Мценского уезда» — «очерком», хотя никакой резкой жанровой разницы между этими вещами не видно; притом вторая вещь гораздо менее связана с жанром очерка, чем первая.


Далее следует заметить, что Лесков в своих произведениях, всё таки, невероятно жесток и жёсток(!).

Его повести и рассказы, просто мрачноваты: везде и всюду гибнут люди, кто от крепостнической жизни, кто от полицейского режима, кто от семейного деспотизма.

Герой рассказа «Овцебык», страстный искатель народной правды, нигилист-самоучка, кончает самоубийством, из-за того… что «некуда идти».

Катерина в «Леди Макбет Мценского уезда», до такой степени люто ожесточилась, что идет на «безоглядное душегубство».

Крестьянский роман «Житие одной бабы» «сверх меры(!) полон горя», да так, что главная героиня, Настя, сходит с ума.

В драме «Расточитель» отражается весь ужас купеческого самодурства.

Просто «полный беспредел», как бы сейчас сказали.


За этот жёсткий фатализм и «чрезмерность» сгущения красок в сюжетах и в героях, критики напрямую «ругали» Лескова.

Но он всё же твёрдо стоял на своём, и не изменял своему стилю, объясняя эту свою жёсткую направленность тем, что вся эта яркость, сгущенность и контрастность — необходимы ему для отображения глубины описываемых событий.


Хочу слегка задержаться на «Леди Макбет Мценского уезда».

В письме к Д. А. Линеву Лесков писал: «Мир, который вы (Линёв) описываете (т. е. жизнь каторжников), мне неизвестен, хотя я его слегка касался в рассказе «Леди Макбет Мценского уезда». Я писал, что называется, «из головы», не наблюдая этой среды в натуре, но покойный Достоевский находил(!), что я воспроизвел действительность довольно верно».

Почему Достоевский дал такую оценку?

Потому что до повести «Леди Макбет» предшествовали очерки Лескова, на основе которых и были написаны собственные наблюдения тюремного быта и нравов «женской казармы» («Страстная суббота в тюрьме» и «За воротами тюрьмы» — «Северная пчела», 1862).

И ещё.

Так ли уж просто и легко давались Лескову, Николаю Семёновичу, его литературные творения?

Вот, например, как Лесков открывается в беседе с В. В. Крестовским о том, как он работал над «Леди Макбет», и что это ему стоило: «А я вот, когда писал свою «Леди Макбет», то под влиянием взвинченных нервов и одиночества чуть не доходил до бреда. Мне становилось временами невыносимо жутко, волос поднимался дыбом, я застывал при малейшем шорохе, который производил сам движением ноги или поворотом шеи. Это были тяжелые минуты, которых мне не забыть никогда. С тех пор избегаю описания таких ужасов».

А если он так работал над каждым из своих произведений?

Это же, ни каких сил и ни какого здоровья не хватит. Ведь не всякий такое выдержать сможет.

Что бы понять, что переживал и чувствовал писатель во время своей работы, надо просто прочитать несколько его повестей и рассказов (а лучше – все его сборники).

И не просто прочитать, абы как… т.е. как заурядное чтиво, а с погружением и с вниканием, тогда (может быть) откроется понимание того, как всё таки тяжек труд, пропускающего всё через себя, писателя.

Ставлю – 5.