Немецкий христианский мистик, визионер, теософ. Родился в Альтзайденберге, близ Гёрлица в 1575 г., умер 24 ноября 1624 г. в Лаузитце. В процессе своего самообразования, изучая помимо Лютеровской Библии и немецких мистиков также труды одного из величайших ученых Средневековья, швейцарского алхимика Теофраста Парацельса (1493—1541), Бёме — исключительно самостоятельно — приобрел большой объём натурфилософских и религиозно-мистических знаний. Будучи по своему социальному положению владельцем сапожной мастерской, Я.Бёме обладал настолько глубоким оригинальным умом, что, не имея «специального» образования, явился, тем не менее, тем провозвестником и основателем философии Нового времени, которого, по замечанию Гегеля, «нам не следует стыдиться». Ибо пример Бёме ясно показывает, что стыдиться следует не сапожника, который был Философом, но, скорее философов, которые оказались сапожниками.
Известное «видение», случившееся с ним на 25-м году жизни (1600), благодаря которому он смог «проникнуть в сокровенные глубины природы» (подробнее см. Вер Г. «Якоб Бёме, сам свидетельствующий о своей жизни» — Челябинск, 1998), явилось для него как указание свыше, определив, по его собственному признанию, все последующие направления его мысли. Но только через двенадцать лет, в 1612 году, он впервые отважился открыть свое божественное знание людям, написав «Утреннюю зарю в восхождении», свое первое произведение, изданное, как было выше замечено, лишь в рукописном виде и которое впоследствии, уже после смерти Бёме, по совету издателя и верного последователя его учения, доктора Балтазара Вальтера, было названо также «Aurora» — «корень, или мать, Философии, астрологии и теологии на верном основании».
Прозванный современниками «тевтонским философом» (в те времена мистицизм не без основания называли «тевтонской философией»), Якоб Бёме, подобно Лютеру, считал, что спасение человека возможно не внешними добрыми делами, и даже не внешним содействием Бога, но только внутреннейшей верою сердца. Ибо без внутреннего, духовного перерождения (метанойа) верой благие дела не имеют никакого значения. Не абстрактная схоластическая ученость и тем более не внешняя власть людского авторитета, но лишь возрождение внутреннего человека способно на восстановление того вечного Начала, которое, согласно Бёме, было когда-то утрачено человеческим родом.
Он был убежден, верно замечает в своем замечательном этюде о Бёме Николай Бердяев, что христианство искажено учеными и богословами, папами и кардиналами. «Кто подменил, — пишет Бёме, — истинное, чистое, учение Христово и всегда и везде нападал на него? Ученые, папы, кардиналы, епископы и именитые люди. Почему мир следовал за ними? Потому что у них был важный, напыщенный вид и они величались перед миром: такой безумной блудницей стала поврежденная человеческая Природа/ Кто вымел в немецкой земле из Церкви сребролюбие папы, его нечестие, мошенничество и обман? Бедный, презираемый монах. Какой властью или силою? Властью Бога Отца и силою Бога Духа Святого».
Однако к 1612 году, к моменту написания «Авроры», для Бёме стало уже вполне очевидно, что «поврежденная человеческая Природа» не в состоянии внутренне возродиться, особенно в условиях нарождающейся протестантской ортодоксии, к тому времени духовно иссякшего, «послеконкордийного» (1577) христианства… «Что остается еще скрытым? Истинное учение Христа? — полемически восклицает Беме. — Нет, но Философия и глубокая основа Божия, небесное блаженство, откровение о сотворении ангелов, откровение о мерзостном падении дьявола, откуда происходит зло, сотворение мира сего, глубокая основа и тайна человека и всех тварей в сем мире, последний суд и изменение мира сего, тайна воскресения мертвых и вечной жизни».
Как только один из списков «Авроры», первого сочинения этого нового немецкого пророка и реформатора, попался на глаза гёрлицкого обер-пастора, г-на Грегора Рихтера, Бёме был по решению городского совета почти сразу же заключен под стражу, а потом даже изгнан на какое-то время из своего города. И хотя впоследствии ему было разрешено вернуться, он, однако, должен был дать обещание не браться более за перо. Спустя шесть лет, несмотря на непрекращающающуюся опасность со стороны ортодоксального протестантского духовенства он печатает (1618—1624) одно за другим свои главные произведения: «Описание трех принципов Божественной сущности» (1619), «О тройственной жизни человека» (1620), «О вочеловечивании Иисуса Христа» (1620), «De Signature Rerum, или О рождении и обозначении всех существ» (1622), «Mysterium Magnum, или Великое Таинство» (1623), «О выборе милости» (1623).
Таким образом, Бёме не оставил своего внутреннего призвания быть новым немецким пророком Великой Реформации, начатой когда-то Лютером, и оставался ему верен до самой смерти. В мае 1624 года, после очередных нападок со стороны влиятельного обер-пастора, Бёме откликнулся на дружеское приглашение саксонского курфюста посетить Дрезденский двор, при котором, наконец, обретает высоких покровителей своего дела. «Достаточно лишь зайти в книжные лавки Дрездена, — радостно сообщает он своим друзьям, — чтобы увидеть свидетельства новой Реформации, которая в богословском аспекте соответствует сделанным мной описаниям». Но радость продолжалась недолго. Уже в августе того же года он заболел и 17 ноября, в возрасте 49 лет, скончался.
Идеи Якоба Бёме оказали влияние на развитие философии (Христиан фон Розенрот, Иоганн Гаман, Гегель, Фридрих Шеллинг, Николай Бердяев, Владимир Соловьев, Семён Франк и др.).
Продолжателями Беме в мистическом смысле можно считать многочисленные сообщества, такие как Религиозное Общество Товарищей (Religious Society of Friends), Филадельфийское общество (Philadelphians), сообщество Гихтеля, который был его учеником, розенкрейцеров XVII—XVIII веков (в России называвшихся мартинистами), мартинезистов, включая Сен-Мартена, и многих представителей христианской теософии (Георга фон Веллинга, Пордеча, Гихтеля, Масона, Арндта).