Михаил Самуилович Агурский (настоящее имя Мэ́лик; 1933, Москва — 21 августа 1991, Москва) — советский диссидент, публицист, литературовед, учёный-кибернетик, историк, политолог, советолог, мемуарист, деятель сионизма и профессор Еврейского университета в Иерусалиме.
Михаил Самуилович Агурский — литературный псевдоним Мэлика Самуиловича Агурского. Другие варианты его имени — Мэлир, а также Мэлиб.
Михаил Агурский родился в Москве в 1933 году, в семье известного революционера, историка и партийного деятеля Самуила (Шмуэля) Хаимовича Агурского (1884—1947). Там же окончил школу в 1950 году.
В 1955 году женился на Вере Фёдоровне Кондратьевой. Получил высшее техническое образование. В начале 1960-х работал в ЭНИМСе — экспериментальном научно-исследовательском институте металлорежущих станков.
В 1965 году он оставляет работу и поступает в очную аспирантуру Института автоматики и телемеханики АН СССР. Окончив аспирантуру в 1968 году, работал в Научно-исследовательском институте технологии машиностроения (НИИТМ) — головном технологическом институте Министерства общего машиностроения. В мае 1969 года защитил кандидатскую диссертацию в области кибернетики. М. С. Агурский являлся автором нескольных научных работ, опубликованных в профильных изданиях, был членом Московского общества испытателей природы по секции генетики.
Инакомыслящий кибернетик
Получив техническое образование, Агурский не становится узким техническим специалистом.
Ещё в 1955 году Агурский познакомился с Надеждой Васильевной Верещагиной, дочерью писателя и религиозного мыслителя Василия Розанова. Позднее он знакомится с семьёй Даниила Андреева. По книгам из библиотеки Розанова Михаил начинает пристально изучать работы самого Розанова, Владимира Соловьева, Константина Леонтьева, Дмитрия Мережковского, Михаила Гершензона, религиозную мысль Достоевского, Толстого, Мартина Бубера. Одновременно его увлекает изучение деятельности отца, история русской церкви и деятельность современной православной церкви, история сионизма, межконфессиональные отношения.
Особую роль в биографии Михаила Агурского сыграл проповедник Александр Мень. Агурский познакомился с его семьей в середине 1960-х годов. Благодаря духовному наставничеству отца Александра, его открытости к другим конфессиям, Агурский приобрёл новые знакомства как в среде инакомыслящих диссидентов, сионистов, так и в среде священников православной церкви.
Глубокие познания Агурского в области религиозной философии, контакты с деятелями РПЦ, открытые высказывания в защиту политики Израиля плохо уживались со статусом сотрудника военно-космического учреждения. Осенью 1970 года Агурский оставляет НИИМТ, предполагая сосредоточиться на работах в области биокибернетики, но желание устроиться на работу в Институт автоматики и телемеханики (ИАТ) осуществить не удалось. Оказавшись без работы, Агурский кормит семью, зарабатывая переводами для ВИНИТИ и «Журнала Московской Патриархии», одновременно каталогизируя иностранный отдел библиотеки Московской духовной академии при Свято-Троицкой Сергиевой Лавре в Загорске.
Правозащитная деятельность
Получив относительную материальную и социальную независимость, Агурский сближается с сионистами-отказниками (Владимир Слепак, Александр Лернер, Иосиф Бегун, Хенкин и т. д.) и с кругом московских диссидентов: Юрий Глазов, Валентин Турчин, Наум Коржавин, Жорес Медведев, Юз Алешковский и др. 1970—1971 годы — годы колебаний Михаила Агурского. Он решает для себя, стоит ли ему продолжать свою деятельность в качестве учёного-кибернетика в Советском Союзе или покинуть страну и связать свою судьбу с сионизмом.
В 1971 году он всё-таки подаёт документы на выезд в Израиль и обращается с несколькими письмами на имя Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева о притеснениях, которые ему как еврею чинятся при устройстве на работу. Из текста писем Брежневу ясно, что отсутствие работы — скорее повод, нежели настоящая причина его беспокойства. Об этом же говорит и сам Агурский. Действительное его желание — не только и не столько получить приемлемую работу в Советском Союзе, сколько репатриация в Израиль. В выезде в Израиль Агурскому как бывшему сотруднику режимного учреждения было отказано без указания возможного срока пересмотра такого решения.
В то же время, как явствует из воспоминаний самого Агурского, власти не применяли к нему никаких насильственных мер, если не считать прослушивания телефонных разговоров. Михаил Самуилович свободно перемещался по стране, публиковал свои работы за рубежом и в самиздате, имел возможность легального заработка, в том числе со своих патентованных изобретений, выступал с лекциями, сотрудничал с Московской Патриархией, встречался с участниками сионистского и диссидентского движений. Власть избегала открытых репрессивных мер, как в случае с Жоресом Медведевым, и надеялась на ненасильственное разрешение конфликта.
В числе прочих сионистов и правозащитников, Агурский принимает участие в антипалестинской манифестации у ливанского посольства в Москве в 1972 году, в результате которой все манифестанты были задержаны. Вместе с Агурским был задержан также академик А. Д. Сахаров. В результате этого столкновения Агурский сделал вывод о трениях между МВД и КГБ, эти трения впоследствии он провоцировал сам, пытаясь сыграть на них в своих интересах. Для скорейшего получения разрешения на выезд Агурский налаживает также связи с корреспондентами иностранных газет и журналов.
В 1973 году Агурский в числе других правозащитников (Валентин Турчин, Владимир Максимов, Александр Галич, Игорь Шафаревич) выступил в защиту академика А. Д. Сахарова против осуждения его советскими средствами массовой информации. Тем самым Агурский как бы вступил в противоречие с сионистским стремлением дистанцировать себя от любой деятельности, связанной с вмешательством в нееврейскую государственность. Причина, которой он мотивировал свои действия, была безусловная поддержка Сахаровым стремлений советских евреев-сионистов репатриироваться из Советского Союза в Израиль.
Вскоре Агурский знакомится с самим Андреем Сахаровым, Роем Медведевым, Юрием Орловым, Валерием Чалидзе, Александром Солженицыным. По инициативе последнего он пишет статью «Современные общественно-экономические системы и их перспективы» для сборника статей «Из-под глыб». Сборник был посвящён вопросам духовной и общественной жизни того времени — новые «Вехи», по выражению Солженицына. Сборник этот со статьями Игоря Шафаревича, Феликса Светова, Евгения Барабанова, Вадима Борисова, Михаила Поливанова, самого Солженицына и под его редакцией вышел в самиздате в Москве в 1974 году. В этом же году издательство YMCA-Press выпустило книгу в Париже.
Книга составила собой эпоху в советском инакомыслии. Агурский был единственным автором-сионистом среди остальных участников издания.
Нашумевшая книга, по-видимому, ускорила давно желанный для Агурского выезд в Израиль в 1975 году.
Последние 16 лет своей жизни Агурский провёл в Израиле. Но большинство из написанного им в это время так или иначе обращено к Советскому Союзу. В 1976 году Агурский становится сотрудником Иерусалимского университета. Он публикует многочисленные статьи на религиозные, национальные, социально-политические и историко-культурные темы в различных средствах массовой информации. В 1979 году (по иным данным в 1983 году) Михаил Агурский во Франции защищает докторскую диссертацию в университете Сорбонны. Получив степень доктора славистики, стал профессором Еврейского университета. Тема диссертации: «Национальные корни Советской власти», она была издана в Париже на русском языке в 1980 году в виде книги «Идеология национал-большевизма».
Впоследствии Агурский читал лекции, готовил рекомендации для правительства Израиля в качестве политолога, работал политкомментатором на телевидении. В частности, Агурский утверждал, что военных ресурсов Советского Союза недостаточно для ведения крупномасштабной наступательной войны, что спровоцировало в Израиле упрёки Агурского в том, будто он является агентом КГБ. Агурский также состоял членом Центрального комитета израильской Партии Труда.
Обсуждению советской политики посвящены следующие его книги «Советский Голем» (1983 год), «Третий Рим» (1987 год), «Торговые связи между Советским Союзом и странами Ближнего Востока» (1990 год), статья «Ближневосточный конфликт и перспективы его урегулирования», журнал «Наш современник», 1990, № 6. Помимо этого он активно изучал историю еврейского вопроса в царской России и в Советском Союзе. В 1986 году в соавторстве с Маргаритой Шкловской он опубликовал собрание текстов Максима Горького о еврействе. Интерес к творчеству Горького отразился и в его последней статье «Великий еретик (Горький как религиозный мыслитель)», опубликованной в журнале «Вопросы философии» в августе 1991 года.
В годы перестройки Агурский получил возможность вновь побывать в Советском Союзе. Он приезжает в страну в 1989 году, встречается со своими прежними коллегами-оппонентами по еврейскому вопросу (Шафаревич), выступает перед различными аудиториями с собственными трактовками сионизма и национализма. На встрече в МГУ его представляет вдова Даниила Андреева Алла Александровна Андреева. Он даёт интервью советским изданиям — «Вестник еврейской советской культуры» и др.
Спустя два года он был персонально приглашён в Советский Союз в связи организацией «Конгресса соотечественников», на который прибыл 19 августа в самый разгар августовского путча. Потрясённый событиями бурной московской политической жизни, он внезапно умирает от сердечного приступа в отеле номера гостиницы «Россия» 21 августа 1991 года.
Вдова Михаила Самуиловича Агурского, Вера Фёдоровна Агурская, опубликовала в Иерусалиме после смерти мужа в 1996 году его воспоминания «Пепел Клааса».
Агурский имел дочь и сына.
Адрес в Москве
С середины 1960 годов Агурский переехал в московский район Беляево-Богородское. На своих письмах к Л. И. Брежневу Агурский указывал свой обратный адрес: Москва, Профсоюзная ул., д. 102, корп. 5, кв. 176.