Книга интересна как свидетельство того, что творится в голове у образованного атеиста, когда смотрит вокруг. Во первых и прежде всего, он склонен клеветать на обывателей и обычных людей. Дескать, их ничего не интересует, ничего они знать не хотят. А обыватели много чего помнят. Помнят, например, что там, где сегодня стоит стадион, было кладбище. Что когда строили стадион, могилы не переносили, а просто обошлись с могилами предков, как с хламом. А братья Стругацкие тоже про это знают. Знают, что подобные уничтоженные кладбища - повсеместно. ЕЩе они знают классику, знают, что по убеждениям древних римлян кладбища священны, и проклят тот, кто потревожит чужую могилу. И исходя из этого убеждения, СССР - обречен, так как он строился на оплевывании, оскорблении, унижении тех, кто жил раньше на этой земле, умер, и был похоронен по обрядам и обычаям, которые атеисты не разделяют.

Отзыв "Для Читалии"
В очередной раз убедился, что со Стругацкими отношения сложные. Как замечательно идёт фантастика типа "Страны багровых туч", легендарного "Пикника...", веселого НИИЧАВО... И как тяжело идёт социальная фантастика.
Так и данное произведение заходить начало нормально, а вот входило уже с огромным трудом.
Начало было интригующим, даже заставило немного задуматься. Абстрактный город абстрактной страны, после войны и перемен, учащийся жить заново после потрясений. Чем-то неуловимо ассоциировался с произведениями Ремарка, о жизни после войны, поиска новых целей жизни, формирования нового общества. И эту же картину мы наблюдаем в книге. Старое поколение, живущее воспоминаниями о героизме прошедшей войны, разбавляющее эти воспоминания алкоголем и приправляя высочайше утверждёнными патриотическими лозунгами. И в противопоставление им молодое поколение, не знающего жизни в окопах, но понимающее, что нужно менять жизнь, менять коренным образом, отвергая прошлое и на его руинах строя новый мир. Они формируют новую среду, в которой зреют новые мысли, новые идеи, выдвигаются новые лидеры. Формируется новая сила, гордо шествующая в коричневых рубашках золотистых балахонах, всегда готовые пустить в ход как речевки, так и кулаки. Растут новые идеологи, способные вбросить идею поколению. Кажется, ещё немного - и над толпой поднимется новый лидер с бессмертным "Deutschland Jugend uber alles!".
Даже закрались более неприятные ассоциации, с упоминанием Президента по любому поводу, с перечнем его заслуг и непременными хвалебными и благодарственными эпитетами и аккуратной, тщательно дозируемой тенью критики. С молодёжью, тихо и незаметно подрастающей в протесте и тяге к переменам (но не будем об этом, не будем-с, пожалуй).
И когда, казалось, книга становится понятной и интересуют только повороты сюжета, внезапно всё становится с ног на голову, на первые роли выходят какие-то "мокрецы", причём так и непонятно, кто же это такие, как ими становятся, как они получают и используют свою власть, чего добиваются. Абстрактное "сделать мир лучше" и "мы поведём молодёжь вперед" не поясняют происходящего в книге, в результате чего конец превращается в какую-то психоделику, оставляющее чувство непонимания и неудовлетворённости.

Для Читалии
Ничего удивительного нет, что повесть не допускали к публикации 20 лет. Ведь это обличительное произведение, подбивающее к революции и созданию нового строя. Бедного Банева стало жаль - в писательском мозгу, готовом к любой фантазии, никак не умещалась текущая реальность, а самое главное - непонятные взрослые дети, которым не интересен старый мир и совершенно не нужна история. Они чувствуют себя винтиками в новом будущем, в которой нет места прежнему. Примечательно, что сама повесть начинается с жестоких слов Ирмы своим родителям, о сути которых читатель лишь может догадаться, и то - к концу книги.
Страшная повесть. Страшная именно своим подталкивающим действием к размышлению о мироустройстве. Живет себе средний обыватель и живет. И ни о чем не задумывается. Учит детей так, как его учил отец, а отца - дед. Не интересуется ни властью, ни политикой, ни закулисными играми. И всю жизнь бы так прожил, если бы не дождь, которому ни конца, ни края. Если бы не взбунтовавшиеся дети и горькое чувство собственной бесполезности. Если бы не страх за свой маленький, но уютный мирок. Всему пришел конец, и даже дождю. О, дождь - это отдельный герой в данной повести - со своим унылым занудным характером, портящий не только настроение горожан, но и облик всего города - расползающаяся плесень, грязь и сырость. Беспросветность во всех смысловых проявлениях.
Надо признать, что книга читается тяжело. Это не бульварное чтиво с шаблонным сюжетом и целью вызвать у читателя чувственные эмоции. Если ее проглядеть поверхностно, то не уловишь суть. А если вдумчиво и неоднократно перечитывать рассуждения героев, можно до такого додуматься! (что лучше не думать совсем)
Столько цитат "натырила" - загляденье!

Не сказал бы, что будущее в книге особо утопическое - на смену мещанам приходят "улучшенные люди" - лишенные эмоций интеллектуалы. Тот мир, который они могут построить, отнюдь не то место, где хотелось бы жить.

Одна из менее убедительных книг классиков жанра. Ясно какие идеи у них были - тут все более или менее налицо. Однако хотя читать можно - благо книга не длинная, но особенно не увлекает. Все заранее ясно. никаких новых откровений не видать. Такое ощущение что и вопрос задан некачественно и ответа нет.

Для Читалии
Скажу сразу, не люблю утопии и не люблю заигрывания со светлым будущим. Просто потому, что я дитя СССР повзрослевшее в России. В некий город приезжает знаменитый писатель Банев, являющийся местным уроженцем. Недалеко от города находится Лепрозорий, в котором собраны так называемые "мокрецы" или "очкарики", люди пораженные очковой болезнью. Что это так до конца и не понятно, что-то вроде сверхинтеллектуалов, по крайней мере питаются они чтением книг. Территория учреждения ограждена колючей проволокой и туда нет доступа никому, кроме детей, которые все проникнуты непонятными идеями мокрецов. Прогнившее общество обывателей городка сметается светлым будущим просветленных бесчувственных детей. Бедный ГГ постоянно пьянствует и пытается найти найти смысл жизни.